В воздухе - испытатели - Николай Бондаренко

Малущенко тем временем быстро разбирал пулемет, ругая механика по вооружению за то, что тот "набухал" так много смазки. А Бобров, оценив обстановку, сказал скороговоркой:

- Ух, сволочь фашистская! Сейчас мы тебе покажем... Ратников!

- Слушаю, командир!

- У тебя "ШКАС" в каком окне установлен?

- В правом, командир!

- Поставь его в левое окно!

- Сейчас...

- Командир, "мессеры" справа! - раздался тревожный голос Малущенко.

- Вижу! Ратников, поставь, говорю тебе, "ШКАС" в левое окно. Я разверну машину вправо вниз, под ведущего "мессера", а ты дашь по нему очередь из "ШКАСа". Подлиннее только дай очередь.

- Понял, командир!

- Обожди, обожди... Отставить "ШКАС"! Не достанешь с него... Будешь бить по ведущему из "Березина". Сделаю разворот назад с очень большим креном. Бей без промаха! Понял меня!

- Понял!

- Только бей без промаха!

- Постараюсь, командир.

- Задержка устранена! - доложил в это время Малущенко.

- Хорошо! - сказал Бобров. - Смотри теперь за ведомым.

И он с креном девяносто градусов бросил машину вправо вниз, под ведущего "мессера".

"Брюхо" немецкого истребителя оказалось у Ратникова как на ладони.

Длинная очередь из "Березина", и истребитель, перевернувшись через крыло и сильно задымив, пошел штопором к земле.

Ведомый "мессер", увидев все это, взмыл, как ужаленный, влево вверх и подался восвояси.

Так на одиночном бомбардировщике Пе-2, уступающем паре "мессершмиттов" в маневренности и вооружении, экипаж Боброва одержал победу. Причем одержал ее над вражеским аэродромом.

Этот замечательный экипаж выполнил вместе за войну 216 боевых вылетов.

Леонид Бобров и Митрофан Малущенко стали Героями Советского Союза, а Василий Ратников награжден двумя орденами Славы.

- Да, хорошие ребята были в вашем полку, - выслушав меня, гордо произнес Жуков.

- Конечно, хорошие.

Потом, поинтересовавшись, сколько у меня боевых вылетов,. Николай Павлович спросил:

- Хочешь, костюм мой посмотреть?

- Конечно. Давай показывай.

- Тогда посиди, сейчас принесу.

Откровенно говоря, я приготовился посмотреть высотный компенсирующий костюм, в котором Николай Павлович Жуков поднимался на высоты в самолетах и тренировался в барокамере и который каким-то образом очутился у него дома. Но нет. Это была его обычная военная тужурка, с погонами старшины, орденом боевого Красного Знамени, боевыми медалями и золотыми медалями за рекорды.

- Ах, вон какой ты костюм показываешь! - воскликнул я, глядя на два ряда золотых медалей.

Да, каким трудом, каким упорством и мужеством завоеваны они - эти восемь золотых медалей!

- Николай, когда я встречаюсь с вами, парашютистами, то часто говорю: "Привет героям-парашютистам!" Поверь, я говорю это серьезно. Вы действительно герои! - сказал я при расставании с Николаем Павловичем Жуковым.

Улыбаясь, он крепко, по-фронтовому, пожал мне руку. И столько было молодого задора в его глазах!

Впервые в мире...

Как-то один журналист сказал; "Парашютист-испытатель Андреев... Какая глыба-человек!"...

Я тогда смотрел на лицо журналиста, выражавшее удивление, радость и гордость, смотрел на развернутые ладонями кверху со слегка растопыренными согнутыми пальцами его большие руки, которыми он, делая вверх и вниз движения, словно взвешивал эту глыбу, и тоже с гордостью думал об Андрееве.

Да, когда мы говорим о героях-современниках, когда говорим: "В мирное время всегда есть место подвигу", то парашютист-испытатель Андреев и есть тот самый настоящий современник-герой, тот самый Человек Подвига!

О нем, Герое Советского Союза, Заслуженном мастере спорта СССР, рекордсмену мира и Советского Союза, парашютисте-испытателе, полковнике Андрееве Евгении Николаевиче я и хочу рассказать.

В детстве Женя Андреев мечтал стать моряком. Начитавшись интересных морских рассказов, он видел себя на капитанском мостике, с высоты которого гордо взирал на седые волны, лавиной бегущие к - кораблю, слышал их извечный шум, грозный захватывающий, видел и слышал тревожно кричащих морских птиц.

Лишившись рано родителей, Женя воспитывался в детском доме, в дружном коллективе, в котором действовало правило: "Один за всех и все за одного".

В то время шла война с фашистами - война, закалявшая характеры детдомовцев, учившая их жить на свете.

Закончив учебу в школе, а затем в ремесленном училище, Женя Андреев в четырнадцать лет стал работать на заводе, который выпускал танки.

И войне, и трудовой порыв людей, среди которых работал Женя, и общение с боевыми, награжденными орденами и медалями танкистами, получавшими грозные машины, изменили Женину мечту стать моряком, "Буду танкистом! Буду бить гитлеровцев!" - твердо решил он.

Вскоре Женя перешел работать в сборочный цех и добился того, что его назначили помощником водителя танка.

Научившись водить боевой Т-34, Женя стал просить танкистов взять его с собой на фронт. Ему отказывали, шутили:

- Ты еще маленький!.. Испугаешься же!..

- Да какой я маленький!.. Я спортсмен, я выносливый!.. Хотите покажу, как на руках бегаю?.. А эту гадину фашистскую буду бить без промаха! Возьмите!.. - умолял он.

- Подрасти, подрасти, парень! - отшучивались танкисты.

Видя, что никакие просьбы здесь не помогут, Женя стал искать другой путь к фронту. И нашел его.

Поздней ночью он сел в один из погруженных на железнодорожную платформу танков, закрылся люком и терпеливо стал ждать, когда эшелон тронется в путь. На рассвете через толщу брони он, наконец, услышал, как на стыках рельс глухо застучали колеса. "Едем!" - радостно воскликнул Женя.

Но доехать до фронта Жене так и не удалось. Вскоре он был замечен командиром и отправлен домой на Урал.

В 1944 году Евгений Андреев должен был идти служить в ряды Советской Армии. Его направили в Армавирскую школу летчиков-истребителей.

Воздушная стихия так же, как и мечта о море, захватила Андреева: он летал и жадно ждал следующего дня, когда снова поднимется в небо.

Я уверен, что Евгений Николаевич Андреев стал бы настоящим летчиком-истребителем. Но однажды к нему подошел начальник ПДС эскадрильи Григорий Порт и спросил:

- Хочешь прыгать с парашютом? Давно за тобой наблюдаю... У тебя осанка парашютиста... Ни дать, ни взять!..

- Можно попробовать, товарищ старшина, - ответил спокойно Андреев. - А когда прыжки?

- Завтра. Будем прыгать вдвоем.

- Есть, товарищ старшина!

- Тогда пошли укладывать парашюты.

- Пошли, - с готовностью согласился парень.

- Ты только раз попробуй... - говорил по дороге в парашютную комнату увлеченно Григорий Порт. - И все! Сразу заболеешь этим делом. Ты со своей спортсменовской хваткой будешь настоящим парашютистом! Вот увидишь!..